Борисов Николай Григорьевич, 1919 г.р.

Расскажите о своем солдате, о труженике тыла, о тех людях которые ковали победу. Не ограничивайтесь сухими строчками биографии, добавьте личные воспоминания, документы, фотографии.
Ответить

Автор темы
Инна

Борисов Николай Григорьевич, 1919 г.р.

Сообщение Инна »

Несломленный русский солдат судьбы земляков

Не перестаю удивляться жизнелюбию, физической и моральной стойкости людей военного поколения. На их долю выпали страшные испытания: коллективизация, сталинские репрессии, голод, война, со всеми её ужасами и лишениями, восстановление страны, перестройка и теперь - становление новой России. Они это пережили, а некоторые живут и здравствуют поныне.
DSC_7883.jpg
DSC_7883.jpg (201.39 КБ) 4770 просмотров
20 мая отметил свой 95-ый День рождения наш земляк Николай Григорьевич Борисов. Живёт он в живописном уголке нашего края – деревне Егнышёвка. Вокруг шумят вековые леса, раскинулись просторы полей, цветут сады и дышится необыкновенно легко. Может быть, именно окружающая природа и помогает фронтовику жить и сохранять здоровье до столь преклонных лет, даёт ему силы двигаться на своих ногах и заниматься хозяйством.
Николай Григорьевич до войны жил в Воловском районе в селе Новгородка в большой семье и был четвёртым ребёнком из семи братьев и сестёр. Родители – обычные крестьяне – от зари до зари работали в поле и по хозяйству. В предвоенные годы пареньку удалось закончить пять классов. Учился хорошо и даже успел немного выучить немецкий язык, так что мог понимать и немного говорить нехитрые фразы, не предполагая, что это может ему пригодиться в жизни. Затем выучился на плотника, потом срочная служба в Красной Армии, где его и застала война.
Из Батуми стрелковую часть, в которой служил Николай Григорьевич, летом 1941 года перебросили под Тбилиси. Он попал в Закавказскую стрелковую бригаду, где было много необстреляных новобранцев и как старослужащий, пулемётчик Борисов, учил молодёжь обращаться с оружием. В конце лета часть их бригады из Новороссийского порта отправили защищать Крым.
- Нас посадили на пароход, и когда мы вышли в открытое море, корабль начали бомбить немецкие самолёты. Он подпрыгивал и качался, как утлое судёнышко, несколько раз мы думали, что нас подбили, но всё обошлось. Первый бой я принял под Феодосией. Немцы атаковали остервенело, под миномётным огнём мы целые сутки не могли поднять головы.. Сколько тогда наших солдат полегло - не сосчитать! Помню паренька из Сочи, он полз рядом со мной и сказал: «Я перед войной только женился, дома ждёт жена юная, красивая, а я сегодня точно погибну…» Он отстал немного, и, когда я оглянулся, он лежал, не двигаясь, я подполз, приподнял пилотку, а у него глаза стеклянные. Пулемётной очередью его прошило насквозь.
Сейчас, когда по центральным каналам ТВ идут выпуски новостей о событиях в Украине, Николай Григорьевич просит дочку выключить телевизор, больно смотреть пожилому солдату на происходящее там сегодня.
- Когда бой стих, - продолжил рассказ ветеран, - в живых из двух тысяч солдат осталось нас только четверо, кругом трупы, а кое-где слышались стоны раненых. Немцы шли и добивали их, трое суток нам пришлось прятаться и искать, где же теперь находятся свои. Выбрались, а потом снова бой. Меня серьёзно ранило в руку. Кое-как добрался до санитаров и попал в полевой госпиталь. Пролежал там совсем недолго, раненых было очень много и тех, кто на «своих ногах», выписывали быстро. Нас таких легкораненых собралось несколько человек, и мы отправились пешком в Керчь. Кушать было нечего. По дороге находили убитых лошадей, тем и питались. В одной из деревень я попросил у сорокалетней женщины хлеба, она сказала: «Дедушка, у нас ничего нет!» Я даже рассмеялся, мне же тогда был только 21 год.
Потом я понял, что выглядел ужасно, и впрямь как старик: обросший, грязный, глаза красные, опухший от голода. После этого марша снова попал в госпиталь.
Кода подлечился, направили в Ростов-на-Дону в артиллерию, и снова на фронт. В боях под Новочеркасском попали в окружение, бились до последнего патрона, но немцы взяли нас в «кольцо». Тогда в плен попали тысячи наших солдат, и я в их числе.
Это случилось жарким летом 1942 года, а дальше концентрационные лагеря Германии. Сначала Николай Григорьевич попал в город Дортмунд. Узники работали в угольных шахтах. Есть было практически нечего, только брюква, вода и хлеб, состоящий из крохи муки и древесных опилок. От такого питания пленные еле передвигались. Долго вынести таких условий содержания парень не смог, и, сговорившись с тремя товарищами, решил бежать. Побег удался, прячась днём и передвигаясь ночью, они добрались до железнодорожной станции. Спрятались в вагонах с углём и поехали, сами не зная куда. В пути, скрываясь от немецких патрулей, Николай Григорьевич отстал от своих друзей, и дальше пришлось пробираться одному. Измученный, грязный и голодный, он уже не спал, а бредил. Парня преследовали видения, вот такого, вконец обессилившего, его и нашли немцы. Теперь, как беглый пленный, он попал в штрафной концлагерь, где условия были более жесткие, чем в обычных лагерях. И снова угольная шахта.
- Я работал в забое отбойным молотком, норма была просто непосильная. Пробив пласт на два метра, нужно было ставить опору и продолжать бурить дальше. Однажды нас завалило породой. Мне зажало ноги и придавило так, что не мог шевельнуться. Когда нас начали вытаскивать, то пласт дробили отбойными молотками прямо на мне, так как поднять её никто не мог. Спасли, попал в немецкий госпиталь. Там мне ампутировали перебитый большой палец на правой руке, подлечили– и опять в концлагеря: Альтенграбов, Магдебург. И так до самого конца войны. Освободили нас американские войска уже под городом Хемер. Сколько же было радости! Мы не верили, что кошмар закончился. Шатались по городу словно пьяные, не знали? куда идти, приходили в себя после пережитого, очень хотелось есть и спать. Мы все были худые, как спички. До России добирались, кто как мог.
По возвращении домой Николай Григорьевич как бывший военнопленный встал на учёт в местное отделение милиции, получил разрешение на трудоустройство и стал искать работу. Так он попал в Егнышёвку, которая тогда была совсем тихой и маленькой деревушкой. Устроился сначала подсобным рабочим в колхоз, потом освоил кузнечное дело, а затем выучился на комбайнёра. Женился, один за одним появились в семье трое детей. Жили скромно, работали честно. Может быть, поэтому минула Николая Григорьевича доля многих русских военнопленных, которые после немецких концлагерей попадали в советский ГУЛаг. Уже будучи на пенсии устроился фронтовик на «КЖИ-480» сторожем, там он и проработал аж до 80 лет. Сейчас ветеран живёт с дочкой Лидией, помогает ей по хозяйству. В Алексине живут семеро внуков и столько же правнуков. Дедушку они все любят и часто навещают.
- Отец у меня замечательный, добрый. Они с мамой душа в душу жили, - говорит дочка Лидия Николаевна. – Пять лет как папа овдовел, но не сдаётся, старается двигаться. Таблетки в свои 95 лет практически не признаёт.
В канун 69-ой годовщины Победы сельская администрация поощрила фронтовика материальной помощью, благодаря которой в небольшом деревянном домике появились пластиковые оконца. Семья ветерана признательна за проявленную заботу.
Мы желаем в День рождения стойкому ветерану неиссякаемой бодрости духа. Спасибо за жизненный подвиг, за Вашу душевную силу и дай Вам Бог здоровья!

Интервью брала Инна АНДРИАНОВА
опубликовано в газете "Алексинская городская" №20 от 2014 г
Ответить

Вернуться в «Бессмертный полк»